Хосе Ортега и Гассет. ЛЕС. Из "Размышлений о Дон Кихоте"
Сколько деревьев образуют лес? Сколько домов – город? Как пел потерявшийся в Париже крестьянин, вторя немецкому автору (Herrn Hofrath Wieland)
La hauteur des maisons
empêche de voir la ville,
(За высокими домами города не видно).
И город, и лес по сути определяются глубиной, а глубина, если только она желает проявиться, обречена распластаться в поверхность.
Вокруг меня сейчас две дюжины могучих дубов и изящных ясеней. Лес ли это? Очевидно, нет: это лишь деревья, видимая мне часть леса. А настоящий лес состоит из деревьев, которых мне не видно. Лес – это незримая природа, и потому во всех языках его имя хранит отголосок тайны.
Я могу встать и пойти по одной из нехоженых тропинок, где скачут дрозды. Деревья перед моим взором уступят место другим, как две капли воды похожим на эти. Лес начнет распадаться, разделяться на фрагменты. Но мне не найти его, куда бы я ни пошел. Лес убегает от настойчивых глаз.
Стоит нам выйти на опушку, где расступается густая зелень, как почудится: вот тут сидел человек на камне – локти на коленях, зажав виски в ладонях – но за мгновение до нас он ушел. Что-то говорит нам, что этот человек, сделав небольшой круг, сидит сейчас неподалеку в той же самой позе. Если поддаться искушению застать его врасплох – притягательной силе, манящей всякого, кто проникает в лесную чащу – сцена эта повторится до бесконечности.
Лес всегда чуть-чуть опережает нас. За мгновенье до нашего появления он уходит: остается лишь свежий след. Древние греки, умеющие облечь свои ощущения в живую плоть, населили леса неуловимыми нимфами. Как это точно, как выразительно! Попробуйте, не сбавляя шагу, бросить мимолетный взгляд на просвет в чащобе – слышите, как дрожит воздух, будто спеша наполнить пустоту, которую оставило за собой невесомое обнаженное тело?
Каждое место в лесу по сути своей – это возможность. Мы найдем тропу, ведущую нас куда-то, в двух шагах от нас источник, слабо шелестящий в руках тишины, а там и литургия дальних птиц на высоких ветвях. Лес – это сумма наших возможностей, но едва осуществившись, они утратят свою первозданную ценность. Этот пролесок, простирающийся непосредственно пред нами, – лишь для отвода глаз, чтобы настоящий лес мог и впредь пребывать в дали и тайне.
Переводчик Георгий Нуждин
Присылайте Ваши переводы
