Баскский язык. Краткая справка
Александр Архипов, Георгий Нуждин
Московский Государственный Университет
опубликовано в журнале Герника
Говорить о басках, не обращаясь к баскскому языку, немыслимо. Понятия народа и языка до самых недавних времён были настолько тесно сплетены между собой, что в баскском языке нет специального термина для обозначения баскской народности — слово euskaldun ‘баск’ буквально означает «владеющий баскским языком», a название Страны Басков — Euskal Herria — может быть переведено как «страна баскского языка».
Исключительность этой связи становится понятной, если приглядеться к самому языку. Баскский язык для нынешней Европы уникален. Первое, что бросается в глаза — это, естественно, непохожие на известные нам из других языков слова, то есть лексика. Несмотря на обилие заимствований, пришедших из соседних романских языков (сперва из латыни, затем из её потомков — испанского, французского, беарнского), исконная баскская лексика очень богата. Кроме того, многие заимствования за века настолько изменили свой облик, что их едва ли можно распознать без подсказки: например, узнал ли бы римлянин в современном баскском poltsa ‘кошелёк’ родное слово bursa?
Баскский язык обладает рядом редких (для европейских языков) черт. Во-первых, это агглютинативная морфология — такой способ построения слова, при котором его части (морфемы) «склеиваются» друг с другом, не претерпевая существенных изменений, и при этом каждое грамматическое значение (например, падеж и число у существительных, время, лицо и число у глагола) выражается своей отдельной морфемой. К агглютинативным относятся также тюркские и финно-угорские языки, ближе всего из которых к баскскому расположен венгерский. Во-вторых, баскский язык имеет эргативный строй; это означает, что предложение Мальчик читает книгу в нем выглядит примерно как ‘Мальчиком книга читает(ся)’: тот, кто производит действие, обозначается особым падежом, а объект действия — нейтральным (именительным). Наконец, особого слова заслуживают баскские глаголы. Не все глаголы в баскском языке спрягаются — у большинства есть лишь несколько форм, которые не изменяются ни по лицам, ни по числам. Зато те немногие, которые спрягаются (в особенности вспомогательные), согласуются не с одним только подлежащим, как в русском языке, но заодно и с двумя дополнениями (если они есть), и за счёт этого количество их форм исчисляется тысячами.
ИЗ ИСТОРИИ БАСКСКОГО ЯЗЫКА
1. О названии
Начнём, как и полагается, с начала, то есть с названия. Название «баскский язык» (lingua vāsconum) было дано римлянами в период завоевания севера Пиренейского полуострова (II–I вв. до н. э.) по названию народа (Vāsconēs — баски, устар. васконы). Названия на основных европейских языках: англ. the Basque, нем. das Baskisch, исп. el vasco, фр. le basque. Самоназвание языка — euskara, а в разных диалектах также euskera, eskuara, üskara (üská).
Что касается латинского названия басков, предполагается, что римляне переняли его у более ранних индоевропейских народов, живших по соседству с басками. Возможно, слово vāscones (< ba(r)scunes?) первоначально означало ‘вершинный народ’, т. е. ‘горный народ’.
Происхождение самоназвания точно не установлено. Наиболее распространенная гипотеза связывает его с названием одного из аквитанских племен (Ausci) с добавлением суфф. (k)ara/ (k)era ‘манера, способ’ (т. е. ‘по-аускски’). Согласно же недавней гипотезе А. Иригойена, более ранняя его форма *enuskara / *enuskera (enusquera дважды встречается в тексте XVI в.) может восходить к древнему глаголу *enautsi ‘говорить’ (с тем же суффиксом).
2. О родстве
Баскский — изолированный язык, не входящий ни в одну известную языковую семью. На протяжении всей истории его изучения неоднократно предпринимались попытки связать его с каким-либо из известных языков, как живых, так и мертвых. В XVI в. многочисленные авторы апологий баскского языка высказывали идею о том, что баскский является «прародителем» всех реликтовых языков Пиренейского полуострова. Не имея под собой никаких лингвистических оснований, эта идея, однако, сыграла значительную роль в развитии языкового самосознания.
Тот факт, что баскский — это единственный доиндоевропейский язык, сохранившийся в регионе после романизации, объясняется в первую очередь географическими факторами: в гористой части страны прокладка коммуникаций, размещение римских легионов и контроль за населением были существенно затруднены. Однако в равнинной части баскоязычного ареала (в Аквитании, на северо-востоке Арагона и в долине Эбро) романизация, по всей видимости, шла гораздо успешней.
В 1728 г. Ларраменди выдвинул гипотезу о том, что язык иберийских племен, перебравшихся на Пиренейский полуостров с севера Африки задолго до вторжения римлян, является родственником, или даже предком, баскского. Эта гипотеза получила широкое распространение благодаря работам В. фон Гумбольдта (1821), посетившего Страну Басков в начале XIX века. Гипотеза, изначально весьма спорная в силу отсутствия баскских элементов в иберийском, неоднократно всплывала в дальнейшем после каждого нового прочтения иберийских текстов. Так, Г. Шухардт в 1908 году опубликовал работу, сопоставляющую падежные морфемы баскского и иберийского. Во второй половине ХХ века крупнейшие баскские лингвисты Антонио Товар и Кольдо (Луис) Мичелена на основании новой транскрипции иберийских текстов, выполненной М. Гомесом Морено (1943), независимо друг от друга признали предполагаемое родство этих языков несостоятельным. Это мнение сейчас поддерживают большинство лингвистов.
Гораздо больший интерес вызвала доминировавшая в лингвистике ХХ века гипотеза о родстве баскского языка с той или иной группой кавказских языков (необходимо отметить, что кавказские языки не составляют единой семьи). Общность эргативного строя, превалирующая агглютинация, наличие (хотя и весьма спорное) лексических параллелей, не в меньшей степени, чем определенное культурологическое и антропологическое сходство, заставляли многих и многих исследователей искать регулярные фонетические соответствия. Публикация реконструкции прабаскской фонологической системы К. Мичелены (1961) и выход в свет этимологического словаря А. Товара и М. Агуда показали, что большинство предполагаемых лексических соответствий с баскским либо объясняются латинскими заимствованиями, либо противоречат предполагаемым прабаскским формам. Тем не менее, поиски родственных связей баскского языка продолжаются. Так, по мнению С. А. Старостина, наиболее вероятно включение баскского в так называемую дене-кавказскую макросемью, в которую входят сино-тибетские, абхазо-адыгские, нахско-дагестанские языки и языки на-дене. Над разработкой этой гипотезы в настоящее время активно работает Дж. Бенгтсон.
Позже других была высказана гипотеза о родстве баскского языка с аквитанским (А. Люшер, 1877). Аквитанский язык дошёл до нас в виде отдельных фрагментов — менее 400 имен собственных, включенных в латинские тексты. В силу этого трудно представить неоспоримые доказательства родства баскского и аквитанского; однако многое говорит в пользу этой гипотезы. Во времена романизации баскский язык был распространен на территории Аквитании, там же обнаружено большинство баскской эпиграфики; более половины из надежно выделяемых аквитанских корней и аффиксов имеют прозрачные соответствия в современном баскском (напр. andere, andre — and(e)re ‘госпожа’, cis(s)on — gizon ‘мужчина’, -berri — berri ‘новый’); фонологическая система аквитанского весьма схожа с реконструируемой прабаскской (высокая частотность двойных согласных, свистяще-шипящих и h, низкая частотность губных звуков, кроме b, отсутствие начальных стечений согласных и др.); наконец, аквитанские словообразовательные модели идентичны баскским. В настоящее время многие специалисты считают аквитанский язык прямым предком баскского.
3. Где говорят по-баскски
Баски составляют коренное население исторической области Страна Басков, традиционно делившейся на семь провинций. Три провинции, лежащие на территории Испании (Гипускоа, Бискайя, Алава) образуют автономный регион, четвертая (Верхняя Наварра, или просто Наварра) также имеет статус автономии. Три северные провинции (Лабур, Нижняя Наварра, Суль) входят на правах округов во французский департамент Атлантические Пиренеи. Наибольшее число носителей сохраняется сейчас в Бискайе и Гипускоа.
В 1939 году после поражения республиканцев в испанской гражданской войне, отмены едва принятой автономии и запрета на публичное употребление баскского языка значительная часть населения эмигрировала в Аргентину, Венесуэлу, США и Канаду (Новый Свет осваивался басками уже начиная с эпохи Великих географических открытий). Самый крупный очаг диаспоры сформировался в штате Невада, США.
Исторически ареал распространения баскского языка был гораздо больше, нежели в современности. Баскские топонимы обнаруживаются практически во всей северной части современной Испании, от Астурии до Лериды, а во Франции простираются вплоть до р. По. Однако на протяжении истории этот ареал постепенно сокращался, особенно на территории Испании. Зафиксированы документы, показывающие, что в эпоху позднего средневековья на баскском все еще говорили от Бургоса до Риохи. Однако давление кастильской короны постепенно вытесняло баскский из всех сфер употребления. Отмена в начале XIX в. особых прав — foruak,— дарованных баскам в 1512 г. (момент присоединения Наваррского королевства к Кастилии), и постепенный приток испаноязычных иммигрантов вытеснили баскский язык из сферы повседневного общения на большей части провинции Алава, значительной части Бискайи и юге Наварры.
В настоящее время из более чем двух миллионов человек, населяющих Страну Басков, только около четверти владеют баскским языком. Современная языковая ситуация характеризуется двуязычием; людей, знающих только баскский язык, остались считанные единицы. Подавляющее большинство баскоговорящих владеют также испанским или французским языком. Ситуация разнится по провинциям: в то время как в Суле, Нижней Наварре и Гипускоа баскским владеет больше половины населения (от 55% до 73%), в других провинциях это число колеблется от 14% до 30%. По данным Ю. В. Зыцаря, в 1990 г. в диаспоре проживали ещё около 170 тысяч басков-билингвов.
Баскский является одним из официальных языков четырёх южных провинций Страны Басков, входящих в состав Испании. Во французской же её части баскский язык не признан в качестве официального ни в каких сферах общественной жизни.
4. Первые слова
Отдельные баскские слова мы находим в латинской эпиграфике, преимущественно в Аквитании, они датируются первым веком до н. э. — первыми веками н. э. К Х в. относятся так называемые Эмилианские глоссы из монастыря Сан Мильян, в которых содержатся два баскских вкрапления: jzioqui dugu и guec ajutuezdugu (в современной орфографии, вероятно, izioki dugu и g(u)ek ajutu ez dugu); значение глаголов (izioki, ajutu) точно не установлено, однако опознаются формы вспомогательного глагола (dugu) и местоимения gu ‘мы’, отрицание (ez) и глагольные показатели tu и ki. К тому же времени относится обширный список городов и деревень из того же монастыря. К XII в. относится первый словарь, вкрапленный в путеводитель паломников в Сантьяго, который составил французский путешественник Эмери Пико. В нем содержатся 18 баскских слов с их толкованиями на латыни. К XIV в. восходят первые известные связные тексты на баскском, среди которых, возможно, самый известный — молитва, приписанная к кодексу из кафедрального собора в Памплоне, никак не связанная с предыдущим текстом. Она представляет собой народный, магический вариант «Отче наш». В XVI–XVII вв. появляется множество свидетельств, как в стихах, так и в прозе, в большинстве своем сходных с испанскими «cantares de gesta», которые описывают события XIV–XV вв., что предполагает около двух веков их существования в форме устной традиции.
Предполагается, что баскские китобои в своих плаваньях неоднократно достигали берегов Канады и Ньюфаундленда еще до открытия Америки Колумбом (о чем свидетельствует, в частности, баскская топонимика). В XVI–XVII вв. пиджин на баскской основе был языком торговли с индейцами на атлантическом побережье Сев. Америки, в особенности на п-ове Лабрадор и в устье р. Св. Лаврентия, некоторые баскские слова проникли и в язык межплеменного общения залива Св. Лаврентия. Другой пиджин, баскско-исландский, был в ходу в XVII веке в Исландии. Списки слов и предложений на этом пиджине были опубликованы в 1937 г.
Первый труд, напечатанный на баскском, принадлежит перу Б. Эчепаре (Дэчепаре) и называется «Linguae Vasconum Primitiae» (1545). Книга представляет собой апологию баскского языка, написанную на нижненаваррском диалекте. В 1571 г. выходит перевод Нового Завета, выполненный Ж. Лейсаррагой (на лабортанском диалекте). Первое художественное произведение на баскском языке — Guero («Потом») — было издано в 1643 г. и принадлежит перу лабортанца Педро де Ашулара. Эта книга на протяжении веков считалась образцом стилистического совершенства. К тому же времени относится собрание народных пословиц и образцов народной поэзии, изданное А. Ойенартом из Сули. К концу XIX в. относится творчество Шалваторе, выдающейся фигуры для мира баскской поэтической импровизации. ХХ век связан с пересмотром литературной традиции, с попытками отойти от замкнутости, привнося в язык все, что несет в себе европейская культура. На первый план здесь выступает творчество представителей южных провинций: поэтов Лисарди и Лауашета, прозаиков Б. Ачага и А. Лерчунди.
5. О стандартизации языка
Начиная с 1830 х годов, возникали идеи о создании общества, которое бы занималось изучением, распространением и поддержкой баскского языка. Во второй половине XIX века в страну приезжает принц Луи Бонапарт, который с 1856 по 1869 организует 5 экспедиций по стране с целью изучения и фиксации ее диалектов. К концу века большинство ревнителей баскской культуры осознали необходимость единого подхода к языку. В 1901 г. в Эндайе и в 1902 г. в Ондаррибиа (Фуэнтерабиа) прошли два конгресса, посвященных унификации языка, которые, впрочем, не дали никакого конструктивного результата. Перед участниками конгрессов стояли, в первую очередь, две проблемы, которые в то время казались неразрешимыми. Во-первых, на тот момент не существовало никакой традиционной системы транскрибирования: в то время как северные диалекты ориентировались на французский, южные предпочитали испанский при выборе записи палатализованных, сибилянтов и аффрикат. Это обстоятельство существенно препятствовало созданию единого словаря. Во-вторых, ни один из диалектов не имел единой непрерывной литературной традиции: если лабортанский использовался как нормативный литературный язык XVI–XVII вв., уже в XVIII веке на смену ему приходит гипускоанская норма, что, впрочем, не исключало появления литературных произведений на других диалектах на протяжении практически всей истории языка. С другой стороны, существовало две традиции, в равной мере понятные всем баскоговорящим: норма церковного языка, ориентирующаяся на лабортанский диалект, и язык, который использовался в турнирах поэтической импровизации (bertsolaritza), представляющий собой некое наддиалектное койне.
Ведущую роль в процессе унификации языка сыграла Академия баскского языка (Euskaltzaindia), основанная в 1918 г. благодаря усилиям Х. А. де Уркихо, Р. М. де Аскуэ, Д. Агирре и Р. Олайбиде. Деятельность Академии началась в 1920 г., результаты ее работы публиковались в журнале Euskera. В том же году был принят единый алфавит, который, впрочем, неоднократно пересматривался во второй половине ХХ века. В 1922 г. был опубликован доклад об унификации языка, однако дальнейшей работе помешала борьба двух противоборствующих течений. Пуристы ратовали за «очищение» языка от влияния других языков и за создание неологизмов в случае, когда коренная лексика оказывается недостаточна, в то время как определенная часть академиков опасалась того, что новый стандарт окажется нежизнеспособным и неприемлемым для основной массы баскоговорящего ареала. Важно было и то, что баскский язык не имел доступа ни в общеобразовательные учреждения, ни в появившиеся в то время средства массовой информации, что неимоверно затрудняло распространение предполагаемого стандарта среди по большей части неграмотного населения.
Основная заслуга по созданию стандарта принадлежит Р. М. де Аскуэ, решившего создать стандарт баскского языка на основе гипускоанского диалекта, обогатив его элементами, привнесенными из других провинций. В начале 30-х гг. он проводит анкетирование населения с целью выявления основных фонетических, морфологических и лексических различий в разных диалектах. Деятельность Академии была прервана гражданской войной, разразившейся за несколько недель до предполагаемого принятия нового статуса автономии для Страны Басков. Десятилетия диктатуры, в течение которой баскский язык был официально запрещен для публичного использования (конституция, предусматривающая равноправие баскского наряду с испанским, была принята в 1978 г., через три года после смерти Франко), однако, не помешали Академии продолжать работу над стандартом. В 1968 г. на тайном конгрессе в монастыре в Аранцасу был выработан первый список норм, касающихся орфографии, морфологии существительного и неологизмов. К 1973 г. Академия выработала проект унификации морфологии глагола, взяв за основу элементы лабортанско-наваррского и гипускоанского диалектов. Несмотря на критику (особенно со стороны представителей Бискайи) этот проект был принят. Новый стандарт получил наименование «объединенный баскский» — euskara batua.
