Agua pasada no mueve molino – Что было, то прошло. Кто прошлое помянет, тому и глаз вон.

Испанцы решительно не любят говорить о прошлом. Особенно о неприятных событиях ХХ века – крайне правой диктатуре Франко и гражданской войне. Была беда, чего о ней вспоминать? И тем более, выяснять, кто был прав, а кто виноват.
Последствия гражданской войны и диктатуры были очень серьезны: половина населения оказалась у власти, при деньгах и в почете, в то время как другая половина носила передачи нерасстрелянным родственникам, вымаливая работу и пытаясь хоть как-нибудь выжить. Сейчас многое забылось, взаимной злобы уже нет, но ворошить прошлое никому не хочется.
Многих русских удивляет отсутствие у испанцев патриотизма. Но какую из двух Испаний любить? – ту, расстрелянную, коммунистическую, или же ту, что расстреливала? К сожалению, патриотические речи и испанский флаг прочно ассоциируются с франкистской Испанией, которая ради этого самого "патриотизма" запретила национальные языки и культуру, насаждая вместо нее совершенно лубочную Испанию религиозных фанатиков и почитателей боя быков.
Поэтому для многих национальных меньшинств Испания ХХ века стала символом порабощения. Каталония, Страна Басков и, в меньшей степени, Галисия, которые надеялись с приходом Республики получить автономию или независимость, после гражданской войны 1936-1939 годов потеряли все права, даже беседа на родном языке могла послужить поводом для того, чтобы избить или посадить в тюрьму. Терроризм ETA (Euskaldi Ta Askatasuna, Страна Басков и Свобода) – одно из мрачных последствий этих репрессий.
Неудивительно, что национальная идея "великой Испании" не может прижиться в современном мультиэтническом и многоязыковом обществе. Сейчас в Испании 4 официальных языка и 17 автономных областей с большой степенью автономии. Несмотря на это самые радикальные каталонцы и баски мечтают о распаде Испании, о превращении ее в конфедерацию независимых государств в составе ЕС.
Может, искать символ единения еще раньше? Католические короли – los Reyes Católicos Fernando de Aragón e Isabel de Castilla, именуемые по-русски Фердинанд и Изабелла – совместными усилиями изгнали арабов и объединили разные королевства под эгидой католической церкви. Но, если вдуматься, ничего объективно хорошего они не сделали: при арабах евреи и христиане имели свободу вероисповедания, стало быть, захват Гранады был шагом чисто экономическим. Более того, придя к власти они немедленно выпустили указ об изгнании нехристиан – как арабов, так и евреев. Католические короли территориально объединили полуостров, а идеологически посеяли те разрушительные семена, которые дадут всходы уже позже – инквизиция, борьба за чистоту крови и т.д.  Так что на символ свободы и терпимости они тоже не претендуют.
Гордиться открытием Америки? Тогда следует забыть о разграблении и уничтожении древних цивилизаций инков и ацтеков, о беспощадной эксплуатации местного населения…
Так что давайте порадуемся тому, что оголтелый патриотизм у испанцев отсутствует (в испанском есть разница между patriotismo y patrioterismo, разумной любовью к родине, признающей все ее дефекты, и шовинизмом, призывающим не обращать внимания на недостатки во имя "великих идеалов"). Зато они очень привязаны к своему месту рождения, и не стыдятся его, даже если родились в маленькой деревеньке. Любовь к родным местам для них важнее патриотизма и, на наш взгляд, полезнее: как можно помочь родине не очень понятно, а вот как улучшить жизнь в родной деревне – ясно и вполне реализуемо.
Этому взгляду способствует и другая, общеевропейская, черта – гуманизм, признание абсолютной ценности отдельной человеческой жизни. Так, рассуждения о пользе сталинизма (железные дороги, подъем промышленности и т.д.) для испанцев немыслимы в принципе, поскольку построены на попрании жизни человека во имя государства.

В свою очередь, для испанцев не очень понятен русский национализм. Испанцы не различают между "гражданством" и "национальностью", обозначая оба понятия словом nacionalidad. Если ты родился и живешь в России, значит, ты русский. А если ты и говоришь по-русски, то все вопросы вроде бы пропадают.

Но, увы, в России до сих пор существет ненависть к чужакам, к непохожим. В людях пристрастно выискивают широкие скулы, раскосые глаза или орлиные носы. Издревле ассимилировавшиеся в России народы – татары, евреи, грузины – могут подвергаться гонениям и – что самое ужасное – это не вызывает отторжения у населения и не карается должным образом по закону. То, что в России ошибочно называли "национальной идеей" – Россия для русских – если вдуматься, такой же фашистский лозунг, как и "Германия для арийцев". Чистота крови (за которую, кстати, никто не может поручиться – ну кто отследит десять-двадцать столетий?) – старый способ поделить общество на господ и рабов, о какой демократии вообще можно говорить в обществе, поделенном по национальному признаку?
Удивляет и живучесть реалий, которые для испанцев были бы болезненны. Памятники Ленину и улицы Сталина режут глаза, если вспомнить, сколько миллионов жизней унесли их деяния. Достоевский говорил, что все счастье человечества не может перевесить слезинка одного ребенка. А здесь во имя иллюзорного счастья были уничтожены миллионы людей и миллионы детей... Способ оправдания насилия, террора и фашизма абстрактной "нуждой государства" и еще менее ясным термином "во имя Родины" – вот черта, отличающая старый советский патриотизм, черта, к сожалению, еще не вполне осознанная и изгнанная из нашего сознания.
Кто прошлое помянет… не будем так категоричны. Скажем "agua pasada...", когда вспомнится старая обида. А прошлых тиранов забывать, наверное, не станем.